«Мы и здоровье»

Основной выпуск
Руководителю здравоохранения
Фармвестник
Аукционы и торги
Медикаменты

Основной выпуск

8 октября 2007 - 328
Мы и литература

Врачевание – это ремесло, но занимаются им люди творческие...

Врачевание – это ремесло, но занимаются им люди творческие, способные к высоким чувствам, глубокому осмыслению жизни. Поэтому история знает немало имен выдающихся литераторов, которых подарила миру медицина. Не чуждо перо и нашим землякам. В редакционном портфеле уже имеются образцы творчества наших коллег. Надеемся, что рубрика приживется в нашем издании, поэтому, уважаемый читатель-писатель, ждем ваших писем, которые можно присылать и по электронной почте: medprofkkb@yandex.ru.

Открываем рубрику выдержкой из книги, рассказывающей о научном и творческом пути выдающегося врача и человека, жизнь которого принадлежала Алтаю, – Зиновия Соломоновича Баркагана. Издание готовится к печати.

О Литинституте
Это был вечерний институт. Я терпеть не мог идти в свое общежитие, где холодно и голодно. А там, в литературном – это московский факультет журналистики, – там топили все-таки, электричество горело. В литературном институте нам лекции читал Алексей Толстой. Потом Симонов с фронта приехал, несколько лекций прочитал. Там были крупные литературоведы. И очень здорово на первом курсе давали греческую мифологию, классическую литературу – Гомер, Вергилий, басни Эзопа, и чем они отличались от басен Крылова и Лафонтена. Сюжеты вроде схожие, но совершенно разные национальные черты. Поэтому нельзя считать, что Крылов у Лафонтена или Эзопа что-то украл. И объясняли, в чем оттенки. Это вообще интересная вещь – литература. Премия за самый короткий рассказ: новеллист О. Генри получил премию за самый короткий рассказ. Была такая номинация, как теперь говорят. Рассказ был всего из двух фраз. Он написал: «У открытого бензобака автомобиля стояли молодожены и курили. Покойным было по 25 лет». Все сказано. Это нам в литературном институте приводили как пример лаконичности и создания образа.

О начале трудового пути
Окончил институт я в марте 1944-го, или 1945-го. Нас выпускали каждые полгода. Так не было: кончается учебный год – и выпуск. Нет – каждые полгода. А тем, кто окончил при румынах одесский мединститут, – вот им не знали – засчитывать врачебный диплом или не засчитывать. Одесский институт – единственный, который работал в оккупации. Потом очень мудро решили, что поскольку они не сдавали историю партии, марксизм-ленинизм и еще что-то, чтоб они досдали эти предметы, и тогда им засчитают. Я сразу попал к Ясиновскому, терапия мне и в студенческие годы нравилась. Как-то к хирургии… Я, наверное, чувствовал, что из меня хирурга хорошего не получится. У Ясиновского военным врачом я проработал всего несколько месяцев. Два или три месяца, что-то вот так. Из нашего выпуска есть известные люди – например, академик Жора Кржижановский, мы с ним в одном общежитии жили. Еще один академиком стал – Колесников. Он анатом, где-то тут в Москве работает. Были выдающиеся люди, несмотря на то, что учились четыре года. Те, что старше на курс-два, – там подавляющее большинство погибло. Они попали на фронт, и очень много погибло. Наши еще успели повоевать в Японии. Кого брали на Дальний Восток – они считаются участниками войны. Они два месяца были в этой войне с Японией, наши же сразу начали войну с Японией после победы. Я не участник войны, там надо было быть на передовой и больше трех месяцев, а у меня меньше. Потом это лазарет был, это же флот, там иначе засчитывали.
(От редакции: в приводимых отрывках составителями книги сохранена стенографичность изложения, что наиболее полно передает своеобразие Зиновия Соломоновича как рассказчика).


Наши партнёры